Средство от высокомерия – опыт

Средство от высокомерия – опыт

Кирилл Карпенко

Мне много лет приходилось работать с трудными, непослушными детьми, которые считали, что дерзить и грубить учителю это «круто». Такие дети полагают, что вызывающее поведение возвышает их над окружающими и что оно достойно восхищения.

Как объяснить подростку, что дерзить учителю это не «круто»?

Возраст и надменность

Но сначала отмечу, что эта проблема касается не только подростков, но взрослых. К сожалению, с возрастом проявления хамства не уменьшаются, а возрастают. Когда речь идёт о детях, дерзость бросается в глаза, потому что мы ожидаем от них послушания. На надменность взрослых мы обращаем меньше внимания. Хотя часто и взрослые считают, что показное непослушание делает их особенными.

Например, многие противники вакцинации от коронавируса говорят о своей позиции с гордостью, с чувством собственного превосходства. Как будто в этом есть какая-то заслуга. Иногда даже заявляют, что они не быдло. На моё признание, что я намерен вакцинироваться, снисходительно иронизируют, что я послушный, что я безропотно выполняю требования начальства.

Причём эти же самые люди через месяц после таких пафосных заявлений ставят прививку, потому что им предложили искать новую работу в случае отказа от вакцинации. Зачем нужно было перед этим выражать презрение тем, кто добровольно вакцинировался?

Критерии авторитета

Люди, склонные к вызывающему поведению, смотрят на отношения в духе доминирования/подчинения. Они считают, что возразить кому-то значит возвыситься, а подчиниться – унизиться.

Я считаю, что достойным уважения, «крутым» можно считать поведение, соответствующее 2 критериям:

  1. «Круто» – это когда ты чем-то рискуешь.
  2. «Круто» – это когда ты отстаиваешь свои интересы.

Исходя из этих 2 критериев, дерзить учителю не «круто». Потому что подросток ничем не рискует в этой ситуации. И в этом для него нет никакой пользы.

Также в отказе прививаться от ковида нет ничего, что было бы поводом для гордости. Люди ничем не рисковали, когда эта вакцинация носила добровольный характер. Отказ от вакцинации достоин уважения лишь в том случае, если человек решил поменять работу, потому что в его нынешней профессии вакцинация обязательна.

Свои интересы

Из двух критериев авторитетного поведения более важен второй: отстаивание своих интересов. Риск сам по себе никакого смысла не имеет. Всегда более значим вопрос, ради чего я рискую?

В книге Марио Пьюзо «Крестный отец» есть очень показательная история. Вито Корлеоне занимался продажей оливкового масла в Нью-Йорке. Для перевозки масла он содержал небольшой парк грузовиков. После принятия в США «сухого закона» к нему обратились с предложением перевозить на его грузовиках нелегальный алкоголь. Рассуждал в этой ситуации будущий король преступного мира так:

Осмыслив перспективы, Вито Корлеоне решительно перебросил все свои фургоны с доставки масла на перевозку спиртных напитков. Его не смутило ни то, что отныне он вступает в противоречие с властью, ни то, что в предложении итальянских контрабандистов лестные условия подкреплялись тщательно замаскированными угрозами. Вито Корлеоне умел уже тогда не принимать угрозу за оскорбление и не переводить разговор на личности. Не стоило обижаться на бестактность, если маячила выгодная сделка. К тому же, при ближайшем рассмотрении, угрозы выглядели несерьёзными, и компаньоны-контрабандисты только уронили себя в его глазах, прибегнув к дурным методам. Надо будет просто иметь в виду, на что они способны, и поразмыслить об этом на досуге.

Вито Корлеоне был очень эффективным человеком, потому что всегда думал о своей выгоде. Вопрос, подчиняется он кому-то или противится, не принимался в расчет. Тем более, что рисковал он в любом случае: вступал в конфликт либо с властями, либо – с контрабандистами.

Ещё один интересный пример заботы о своих интересах есть в фильме «Сволочи» (Александр Атанесян, 2006). Там по сюжету из малолетних преступников готовили диверсантов. Помимо прочего их учили навыкам скалолазания. Один из ребят предложил другому соревнование:

— Давай замажем: кто доверху быстрее. Ты же вор авторитетный, проигрывать не захочешь.
— Я поэтому и в авторитете, что с дураками в очко не играю. Понял?

После этого инициатор спора отцепил страховочный трос и спешно полез вверх по скале. Через несколько секунд он сорвался и разбился насмерть.

Итого: один мальчик рисковал, второй – заботился о своих интересах. Авторитетом среди детей-уголовников пользовался именно второй. Риск сам по себе не имеет никакого смысла и, следовательно, не заслуживает уважения.

Мы живём во взаимозависимом мире. Любое наше решение выгодно каким-то людям и не выгодно другим людям. Поэтому всегда можно сказать, что мы действуем в чьих-то интересах и, наоборот, действуем против кого-то.

В этих условиях самая разумная стратегия не беспокоиться о том, чтобы выглядеть хорошо, а беспокоиться о достижении своих целей. Не нужно плыть по течению; не нужно плыть против течения; нужно плыть туда, куда нужно плыть.

Опыт

Лекарством от надменности является опыт. Опыт защиты своих интересов в конфликте имеет два следствия: человек становится более уверенным и одновременно более скромным. Победы дают уверенность в своих силах, поражения – скромность и осторожность.

Регулярное участие в конфликтах означает регулярные поражения. Если вы никогда не проигрываете, значит, вы никогда не рискуете. Риск означает неопределенность результата.

Отсутствие опыта защиты своих интересов также приводит к двум результатам: неверию в свою способность что-то изменить, с одной стороны; и надменности, с другой.

Легко выглядеть «крутым», когда ты ничего не сделал.
Легко выглядеть «крутым», когда ты ничего не сделал.

Опыт войны

Опыт или его отсутствие могут быть характерны не только для отдельных людей, но и для целых поколений. Так начало Первой мировой войны было воспринято жителями Российской империи с ликованием: неопытные люди верили в быструю триумфальную победу над Германской империей. А начало Великой Отечественной было воспринято гражданами СССР с огромной тревогой. Это вполне естественно. В 1941 году многие граждане СССР помнили Первую мировую и Гражданскую войны, они знали, что в войне нет ничего забавного, что война совсем не повод для радости, что прошлую войну с Германией они проиграли.

Прошло 75 лет после окончания Великой Отечественной войны. Общество теперь, как и в начале XX века, состоит большей частью из людей, лишенных опыта военной жизни. Среди них огромное число склонно к безумной браваде в стиле «можем повторить». Что вы можете повторить? 27 миллионов погибших советских граждан? Миллионы инвалидов? Разрушенные дома?

Поэтому за одного битого двух небитых дают. Пока неопытные ребята с довольными лицами клеят на машины наклейки «можем повторить», опытные – в это время безо всякой радости на лицах окапываются.

Угроза и действие

Вот история из мирной жизни о влиянии опыта на проявление надменности и осторожности.

В образовательной организации, где я работал, с определённого момента стали нарушаться некоторые права педагогических работников. Коллектив был возмущён и обратился к директору с групповым письмом. Педагоги требовали вернуть права и угрожали судом.

Я был, кажется, единственным из четырёх десятков педагогов, кто отказался подписать коллективное письмо в адрес директора. Я в целом был согласен с содержанием письма и разделял требования коллег. Но я не мог подписаться под угрозой, потому что угрожать это очень грубо, а я человек вежливый, можно даже сказать интеллигентный. Кроме того, я не планировал в тот момент подавать в суд на работодателя. И у меня не было никакой уверенности, что инициаторы этого письма исполнят свою угрозу и подадут в суд на организацию. Обычно люди, которые угрожают судом, не знают, что такое суд, где он находится, что туда нужно подавать, в какой форме, в какие сроки и в каком размере платить госпошлину за обращение в суд. А пустая угроза — это не только грубо, но и глупо.

Я в это время уже имел большой опыт судебных разбирательств: и в гражданских, и в уголовных, и в административных делах. Участвовал в разных процессуальных статусах: истец, ответчик, заявитель, представитель, специалист. Благодаря этому опыту я знал, что в суде нет ничего страшного: это вполне цивилизованный способ выяснения отношений. Но и ничего забавного в суде тоже нет: нельзя направо и налево разбрасываться угрозами обращения в суд. Подать заявление в суд много ума не надо. А вот выиграть суд гораздо сложнее. Или, как говорят юристы, не говори гоп, пока судебный пристав не исполнил решение.

Директор на пафосное письмо коллектива ответил презрительным отказом. В суд, как я и предполагал, никто не обратился, хотя угрожали все.

Я же тем временем решил, что нужно побороться за свои права, и составил исковое заявление в суд. Перед его подачей я предложил коллегам подписать мой иск. Согласился всего один! Остальные отказались, признавшись, что они не готовы к такому серьёзному конфликту с администрацией.

Несколько месяцев судебных тяжб закончились моим полным поражением. Суды и первой, и апелляционной, и кассационной инстанций оставили мои требования без удовлетворения.

После этого трудового спора с работодателем я стал ещё осторожней относиться к судам, я стал лучше понимать ограниченность этого способа борьбы в такого рода делах и особенности нашей судебной системы.

У моих коллег, судя по надменной угрозе директору, не было опыта судебных разбирательств. И после моего конфликта с работодателем в суде у них опыта не прибавилось, потому что они уклонились от участия в этом судебном разбирательстве.

Активность

Конечно, вступать в конфликты трудно. А часто и не нужно. Но жить – значит быть среди людей, а быть среди людей – значит бороться. У Ивана Бунина на эту тему есть замечательное стихотворение:

Не пугай меня грозою:
Весел грохот вешних бурь!
После бури над землею
Светит радостней лазурь,
После бури, молодея,
В блеске новой красоты,
Ароматней и пышнее
Распускаются цветы!

Но страшит меня ненастье:
Горько думать, что пройдет
Жизнь без горя и без счастья,
В суете дневных забот,
Что увянут жизни силы
Без борьбы и без труда,
Что сырой туман унылый
Солнце скроет навсегда!

Обычно взрослые не только себя лишают ценного опыта, но и активность детей пресекают. Например, один девятиклассник не сдал два ОГЭ из четырёх и, следовательно, не получил аттестат. Педагоги и родители решили оставить его на второй год и принуждали его ходить в школу на все уроки. Такое решение объяснялось просто: чтобы был под присмотром. При этом он уже был аттестован по всем предметам девятого класса и оценки ему не выставлялись. Также учителя жаловались на его вызывающее поведение и отчитывали его на совете профилактики.

Иван Грозный в 17 лет возглавил первый поход на Казань. А этому 16-летнему парню говорили, что он должен сидеть возле учительской юбки с одной целью – сидеть возле учительской юбки.

У взрослых нередко парадоксальная позиция. Мы хотим, чтобы дети были самостоятельными, ответственными, уверенными и активными, когда они вырастут; но, пока дети маленькие, мы хотим, чтобы они были послушными, пассивными и не привлекали наше внимание. Как пассивный ребёнок может превратиться в активного взрослого?

По моей рекомендации этот ребёнок ушёл из школы на семейное образование, чтобы найти работу и в свободное от работы время самостоятельно готовиться к этим двум экзаменам.

Не лишайте ни себя, ни детей опыта борьбы и труда.

Дополнительные материалы

Активность и пассивность.


Статья опубликована:

  1. Учительская газета. – 2021. – № 31.
  2. книга "Записки школьного психолога: для родителей";
  3. книга "Записки психолога".